Короли Песков
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: MELINDA  
Форум » Покои Исиды » Хранилище рукописей » Текст (Мои тексты. Комментарии приветствуются.)
Текст
Vik-zarazaДата: Суббота, 22.11.2008, 00:40 | Сообщение # 1
Познавший бурю
Группа: Врачеватель
Сообщений: 358
Репутация: 14
Статус: Вне царства
Награды: Нет
Псы Войны

Пролог.
Сон.
Солнце после дождя. Лужи на асфальте. Мы, курсанты академии, попавшие в увольнительную, бежим наперегонки. Воздух, как часто бывает во сне, тугой и вязкий. Бежишь в нем, как будто плывешь. Теплая вода разлетается радужными каскадами брызг. Душу переполняет чистая детская радость. Лето. Ощущение полета. Мимо проносятся домики с палисадниками, деревья, вымытые дождем газоны. Судя по почти не двигающимся людям, время как бы замедлилось. Девушки в легких светлых платьях оборачиваются вслед и улыбаются нашему ребячеству. Солнце, брызги, ветер в лицо. Счастье.

Дверь открывается и в мою каморку входит Петрович:
- Дядя Вова, пацаны пропали.
Сажусь на кровати, привычно придерживая висящую плетью руку.
-Рассказывай.
- Ну, они вчера в ночное нашу кобылу погнали, сегодня к обеду должны были вернуться. Их все нет. А Зорька недавно сама домой пришла. На ногах – остатки пут. Видимо, завязали плохо.
-Ладно, поднимай девчонок и малышню, будем выяснять.
Петрович уходит. Вообще то он Андрей Петрович, ветеран войны и директор детского дома. А я в этом детском дому что-то вроде сторожа, плотника, сантехника, электрика и приживалки. Ну кому еще нужен однорукий инвалид? После войны такого добра везде – навалом. А вот здесь как-то прижился.
Наш детдом стоит на краю деревни, но сейчас сенокос, местные мужики с утра до вечера в поле. Что осложняет ситуацию с поисками неимоверно.
Через полчаса расспросов выясняется, что девчонки взяли пацанов «на слабо», и те ушли в Мертвый Город. И должны оттуда что-нибудь принести. В доказательство того, что они уже большие и в сказки про оборотней не верят.
Только этого нам не хватало. До Мертвого Города двадцать километров, и половина пути за Границей Мира. Это никакая не метафизика. Границей Мира местные называют зону боевых действий последней войны. Там до сих пор полно мин, ловушек, автоматических пулеметных гнезд и прочего смертоносного железа. В некоторых районах уровень радиации смертелен для человека.
Да, последняя война велась на пике технического прогресса. Промышленные районы были уничтожены, крупные мегаполисы превратились в призраки. Последующая разруха отбросила людей далеко назад. Говорят, что в городах еще сохранились автомобили, а у военных даже вертолеты. Но очень многое потеряно безвозвратно. И пашем мы теперь на лошадях.
- Дядь Вов, ты тут пригляди за хозяйством, пока меня не будет.
- Нет, Андрей, я пойду с тобой. Я ведь тоже воевал, хоть и не долго.
- Но ты же без руки.
- Зато с ногами. И с головой. Да и тебе не так скучно будет.
На том и порешили.
К вечеру подошли к Границе. Заночевать решили на мирной земле. Чтобы не вздрагивать от каждого шороха. За границей и днем то ходить – не подарок, а уж ночью… К тому же Петрович опасался, что в темноте мы можем пройти в десяти шагах от пацанов и ничего не заметить. Спорить я не стал. Тем более что мы нашли место, где ночевали ребята. Судя по всему, ушли они отсюда рано утром.
Мирно горит костерок. Булькает котелок с кашей. Сидим, греемся. Тихо. Жужжат комары. Идет неспешный разговор.
- Петрович, а что у тебя за пушка? Ведь не берданка, здорова слишком.
Петрович молча расстегивает герметичную молнию пятнистого чехла и извлекает оттуда… пехотный лучемет. Внушительная машина, одним выстрелом из которой можно остановить бронетранспортер.
- Зачем тебе эта бандура?
- Ну мы же в Мертвый город идем, там всякое может быть.
- Ты что, правда веришь в оборотней?
- Понимаешь, я их видел. Один раз, в конце войны. По дороге мимо нас шли чужие солдаты. Человек пять. Без оружия. Но командир что-то заподозрил и приказал открыть огонь. Без предупреждения. Промолчи он тогда, может, вся рота жива бы осталась. А так только я один. Короче, вломили мы по ним из всех стволов. Даже не особо целясь. Думали, отмучились ребятки. Ан нет. Когда грохнул первый залп, эти как-то сразу присели, раскорячились, расставили лапы. И уже не люди перед нами, а то ли псы, то ли пауки. И пули их не берут. Наверно секунда прошла, а они уже у нас в окопах. И на руках, и на ногах когти длинные, как ножи. Да они ими танки вскрывали, как консервные банки. Я тогда совсем пацан был, на дно землянки упал, голову руками закрыл. Вдруг чую – стоит кто-то надо мной. Поднимаю глаза – оборотень. Морда исцарапана, в разрезах металл проступает. А глаза человеческие. Глянул он на меня, усмехнулся и вылетел прочь. Только, уходя, вход обрушил. Я четыре часа выкапывался. А когда снаружи очутился, смотрю, нет больше нашей роты. И оборотней нет.
Их еще Псами Войны звали. За жестокость. И в беге они на собак похожи. Так же на четырех ногах летят. Только очень быстро. Говорят, за ними после войны по всей земле охота шла. И у нас, и у них. Говорят, что всех убили. Но кто его знает…
Утро и день не доставили никаких особенных хлопот. Тропка лениво петляла, обходя минные поля и еще сохранившиеся огневые позиции. Светило солнце. Звенели насекомые. Тянулось время.
Мы были почти у самого Мертвого Города, когда в той стороне за лесочком коротко рявкнул пулемет. Холодок прошел по спине: «Опоздали!!!». Ноги сами перешли на бег. Петрович на ходу расчехлял пушку.
У последних редких деревьев к нам кинулись ребята. Перепуганные, но целые и невредимые… нет. Не хватало младшего, Васьки.
- Мы хотели оврагом пройти, а там из травы как кот выскочит. Черный. И на Ваську прыг. Васька заорал. Побежал… К воротам… А там пулемет… Андрей Петрович, Васька живой еще, его по ногам ударило… Вон он лежит…
Смотрю, куда пацаны показывают руками. Асфальт дороги упирается в закрытые стальные ворота. Дальше бетонный куб блок-поста, решетчатые фермы с автоматическими огневыми точками. Эти будут палить по всему, что движется. На полпути между лесом и воротами лежит ребенок. Других людей не видно. Сквозь асфальт кое-где проросла трава. Краска на воротах облезла. Вообще все какое-то безжизненное. Кто же починил и включил систему защиты?
Петрович выхватывает из кармана желто-черный одноразовый шприц Стимулятора. Успеваю перехватить его руку.
-Ты не добежишь. А начнешь палить отсюда, накроют минометами. Все поляжем. Пойду я. Постарайся не стрелять пару минут.
Резким движением забираю у Петровича лучемет и забрасываю в ближайшие кусты. Откатываюсь на три метра…
…И включаю режим трансформации. Тело оплывает вниз, плечи раздвигаются, на удлинившихся руках и ногах появляются скрытые до этого когти. Включаются сканеры. Теперь я вижу и слышу тепловое излучение, радиоволны, электрические сигналы и прочую дребедень. Причем независимо от погодных условий.
Время резко замедляется. Я вижу, как от удивления у Петровича медленно-медленно расширяются зрачки. Слышу, как стучит сердце у Васьки. Жив пацан. Чувствую, где идет кабель питания пулеметного гнезда.
Да, я Пес Войны. Самая совершенная машина ближнего боя.
Резко набираю скорость и несусь к пацану. Пулемет на вышке начинает работать, но мой путь отнюдь не прямая. И пули ложатся там, где я был мгновение назад. В конце пути резко торможу и лечу кувырком. Черт. Поврежденная в войну лапа снова дает о себе знать. Падаю за мальчишкой, закрываю его собой. В загривок впиваются несколько пуль, рвут кожу, но рикошетят от бронепластин, закрывающих хребет. Подхватываю Ваську, и такими же немыслимыми зигзагами возвращаюсь к лесу.
Немая сцена. В глазах пацанов удивление мешается с восторгом, в глазах Петровича – с ужасом. Перехожу на нормальную скорость речи.
- Васька плох. Перевяжи. До деревни донести не успеем. На блок-посту должна быть рация. Попробую вызвать вертолеты.
Петрович судорожно сглатывает и кивает.
Несусь обратно к серому бетонному кубу. Ловлю еще несколько пуль, впрочем, без особого вреда. Длинным прыжком преодолеваю ворота. Вламываюсь в блок-пост. Никого нет.
Светится огоньками пульт управления огнем. Потрескивает рация. Беру микрофон, выхожу на канал военных:
- Говорит база «Беретта». Огневой контакт. Имеются раненные. Срочно вышлите санитарный вертолет.
Несколько секунд ничего не происходит, потом отзывается вальяжный голос:
- Мужик, не грузи эфир. Какие вертолеты? Что за беретка? Ты сам то кто такой?
Вместо ответа свищу в микрофон машинным кодом свой личный номер. Не человеку, а их компьютеру. Тут же представляю себе, как с той стороны тишину вспарывает сигнал тревоги. Включаются мигалки. Начинается бег и суета. Микрофон перехватывает кто-то другой:
- Говорит майор Кузьмин. Вертолеты выходят. Оставайтесь на месте, мы будем через час. Отключаю систему защиты базы.
Пульт управления огнем гаснет. Устало иду к выходу. Когда дело сделано, накатывают воспоминания.
Я слишком хорошо знаю это место. База «Беретта», по документам – объект «Б», для своих – городок. Казармы, госпиталь, учебный центр. Жилой комплекс для семей ученых и военнослужащих. Ничем не примечательный заштатный военный городок. Он мог бы мирно досуществовать до конца войны, если бы пьяный командир ракетной батареи не захотел выслужиться перед начальством. И не выпустил по госпиталю весь боезапас.
Госпиталь оказался странным. Больных и раненых там не было. А были ровные ряды саркофагов. И в каждом в анабиозе лежал человек. Ракетный удар уничтожил систему жизнеобеспечения. Не выжил никто. За эти ряды стальных могил «Беретту» и прозвали Городом Мертвых.
Да, военная наука ушла далеко вперед. Ученые научились делать отличные тела, внешне не отличимые от человеческих и идеально подходящие для ведения войны. Вот только компьютерный разум изобрести побоялись. Зато открыли способ перенесения сознания из человека в машину. И обратно. Так родились Псы Войны. Контракт 5 лет. Потом сознание возвращается в живое тело, и ты продолжаешь жизнь обычным офицером.
Очень дорогая технология. И почти невозможно контролировать Пса, если он решит выйти из повиновения. Поэтому отбирали только лучших бойцов. Создавали им все условия. Для пущей секретности внешность машины имела полное сходство с оригиналом. С нами жили наши семьи. А тела в госпитале были одновременно и надеждой на будущее (главное – унести с поля боя еще функционирующий кибермозг), и заложниками лояльности (ведь в случае бунта их можно и отключить…)
Что же касается названия… У летчиков на эмблемах соколы, у морских пехотинцев – тюлени. Десантники зовут себя пантерами. Горные стрелки – снежными барсами. Мы были элитной пехотой. На рукавах – нашивки в виде оскаленной собачьей морды. Остальные страшные эпитеты были придуманы значительно позже.
Ракетный удар уничтожил все. Семьи. Надежду. Страх. Причастность к человечеству. Некоторые Псы сошли с катушек и ударились в бессмысленную жестокость. Другие решили мстить. Своим или чужим, без разницы. Полилась кровь. На арену войны вышли Охотники.
Собственно, Охотники были ответом противника на технологию Псов. Даже не сами Охотники, а изобретение Стимулятора. Укол делал любого человека таким же сильным и быстрым, как Пес войны. Одна доза – один час. Но и плата была высока. Час работы под стимулятором сжигал год жизни. Изменения в организме несли необратимый характер. Через двое суток непрерывного использования зелья боец становился старой развалиной. Трое суток не выдерживал никто.
Как это обычно бывает, часть препарата попала на черный рынок. Обе враждующие страны захлестнула вторая волна насилия. Отморозки под Стимулятором занимались грабежом и разбоем. Но правительства решили, что это вполне приемлемая плата за уничтожение Псов. К тому же человек под Стимулятором все равно оставался человеком. Весьма хрупкой конструкцией.
Удел выживших псов – одиночество. И постоянные скитания. Или жизнь в «медвежьих углах» вроде нашего. Города и крупные поселки для нас закрыты, так как различные магнитные рамки, установленные при входе в банки, супермаркеты и здания администрации, дают на нас слабый сигнал. Как будто обычный человек проносит нож. А когда ножа не оказывается… В первые годы после войны множество невинных людей расстались с жизнью лишь потому, что забыли о существовании связки ключей в кармане куртки.
Выжившие псы не заводят семей. Во первых, они стерильны. А во вторых… Сознание у нас все же человеческое. И нам тоже снятся сны. И кошмары про войну. Но в отличие от обычного человека во сне Пес может включить трансформацию. А проснуться ночью и обнаружить рядом с собой в постели ТАКОЕ?!!
Ладно, хватит лирики, пора валить. Что бы там не говорил майор, а вертолетам идти сюда минут двадцать. И военные точно не будут церемониться.
За поворотом коридора в дверном проеме сидит крупная черная кошка и внимательно на меня смотрит. Как она тут оказалась? Сканеры ее не видят. В мозгу возникает робкий сигнал – запрос на контакт. Чуть удивляюсь, но разрешаю. В сознании вспыхивает яркий цветок радости, счастья, обожания. Кошка срывается с места и оказывается у меня на руках. Еле успеваю поймать. Это в боевом то режиме.
- Хозяин, наконец то ты пришел, хозяин. Мы так долго тебя ждали!
- Кто это «мы»?
- Симбиоты. Стая поддержки для Пса Войны. Ремонтники, разведчики, маскировщики. Незадолго до уничтожения лабораторий ученые все-таки создали искусственный разум. Только за образец для носителя взяли тело кошки. И вшили в разум жесткое условие: сами по себе мы – лишь чуть больше, чем обычные звери. А в контакте с Псом открываются обширнейшие базы данных и дается полноценный разум. Мир становится удивительным, а жизнь – осмысленной. Возьми нас с собой, Пес?
- Зачем ты напала на ребят?
- В овраге минное поле. Не знала, как их еще остановить. У животного не очень много вариантов.
- Ну что же с вами делать. Пошли.
Картинка в голове разворачивается, становится многоплановой. Я могу наблюдать мир глазами любой из кошек. И то, что я вижу, мне не нравится.
Посреди двора стоит Петрович и целится в дверь блок-поста из лучемета. Фигура размыта, чуть подрагивает. Защитный комплекс «Фантом» работает на полную катушку. Если бы я вышел из двери, я бы его даже не заметил. А кошки видят.
Лучемет, Стимулятор, «Фантом»…разрозненная мозаика мгновенно складывается в единое целое.
Откатываюсь к стене. Мозг судорожно просчитывает варианты атаки. Я успею прыгнуть. Он успеет выстрелить. Как ни крути, два трупа.
В тактическую картину боя помимо моей воли вплетаются еще несколько линий. Одна из кошек делает отвлекающий маневр. Еще две с разных сторон кидаются противнику в лицо, закрывая обзор. Четвертая ловит в себя выстрел лучемета. Мой путь свободен, но… стираю картинку. Кошки рисуют ее вновь.
- Это же минус четыре жизни ради спасения моей одной!
- Пусть. Наверняка погибнет только последний. У остальных есть шансы. Хозяин, как ты не понимаешь? Опять возвращаться в животное состояние? Уж лучше так!
- Не лучше. Никому не шевелиться. Попробуем по другому.
Как можно громче кричу наружу:
- Зачем тебе моя жизнь, Охотник?
- Ты внутри один?
- Да.
- А где охрана?
- База пуста. Управление дистанционное.
Петрович ставит пушку на предохранитель, садится на асфальт.
- Что ты за человек, дядя Вова. Из-за тебя год жизни потерял. Мог бы и предупредить.
Оп-па! Выхожу и сажусь рядом. А он ведь бежал меня спасать. В полном снаряжении, под Стимулятором. Готовый в одиночку сразиться с целым гарнизоном. Чуть не поубивали друг друга. Два осколка проклятой войны.
- Андрей, ты давно знал, что я не человек?
- Порядком. Я ведь действительно Охотник. После войны подготовку проходил. Только в охоте не участвовал. Не на кого стало. Дембельнули меня. Но параноиков из нас тогда сделали, будь здоров. Я как нового человека встречал, одной рукой за металлодетектор хватался, другой за пушку. Через пару лет в себя приходить начал, забросил снаряжение в кладовку. А еще через год ты появился, помогать стал с детдомом. Любят тебя ребята. Мне и в голову не приходило. А тут как-то стал кладовку разбирать, достаю свое старое железо. Дай, думаю, вспомню молодость. Развесил детекторы вокруг двери, замаскировал. Полюбовался. Уже снимать хотел. Тут ты заходишь. Говоришь, что подвода с продуктами из города не пришла. И чтобы я не волновался так, разыщется. А я не о подводе думал. Детекторы на металл сработали. Я месяц сомневался, может, тебе руку раненную на железных штифтах собрали? Или ключ гаечный в кармане? А потом плюнул. Какая разница. Все мы, прошедшие войну, убийцы. И все жертвы.
- Так что же испугался там, у леса?
- Одно дело догадываться, другое – видеть.
- Спасибо тебе, Андрей. За все спасибо. Обратно мне нельзя, военные детдом в первую очередь обыщут. Они и здесь будут минут через пятнадцать. Как выйду за ворота, постреляй по стенам. Чтобы полосы остались. Иначе они и от тебя не отстанут. Ну, бывай. Спасибо тебе.
- И тебе спасибо, Володя. За ребят. За Ваську. Может, свидимся когда.
- Все может быть. Удачи, Охотник.
-Удачи, Пес.
…Странная это картина: к лесу огромными прыжками несется существо, похожее одновременно на собаку и на паука, а за ним, не отставая ни на шаг, стая кошек. Разноцветные зверьки летят полукольцом, стараясь то ли настигнуть пса-паука, то ли прикрыть его собой.
…Грохот винтов закладывает уши. Вертолет выбросил группу десанта и резко ушел вверх, под прикрытие звена штурмовых машин. Охотники рассредоточились, осматривая все вокруг. Старший подбежал к Петровичу, кивнул на оплавленные следы по стенам:
- Завалил собаку?
- Ушел.
- Ничего, сейчас вертушки его накроют. Грузим раненых и мотаем.
… Дети во все глаза смотрели в иллюминаторы. Далеко-далеко внизу были серые кубики строений, леса, поля, озера, ленточка дороги. Все маленькое, чистенькое, почти игрушечное.
Штурмовые вертолеты собрались над базой, что-то сбросили и разлетелись в разные стороны. На месте базы вспух нестерпимо – багровый огненный купол. Вертолеты пошли по четырехлучевой спирали. Там, где они проходили, земля расцветала всеми оттенками желтого, красного и черного. Сверху это было очень красиво. Как фейерверк в детстве на празднике урожая. Рев несущих винтов прямо над головой глушил все прочие звуки. Петрович отвернулся. Он знал, что за штурмовыми машинами разверзается ад.

Окончание 1.
Лес догорал. Уже не ревел, не рвался, не ломался в лучах нестерпимо-ярких вспышек. Просто догорал. Дымно и тяжело.
На небольшой поляне сидела кошка. Сидела возле того, что еще недавно было Псом. Вокруг, вперемешку со сломанными сучьями и комьями земли, лежали обгорелые тушки Стаи. Пес умирал. Мозг еще жил, но уже ничего не видел и не слышал. Он проваливался в дремоту, из которой нет возврата.
- Ну зачем ты закрыл меня собой, хозяин? - в который раз повторяла кошка. Ответ она знала. Знала также и то, что скоро все забудет. Останется лишь нестерпимая горечь. Как будто потеряла что-то самое важное, а что – не помнишь.
Собаки воют. Тигры ревут от бессильной ярости. Птицы кричат. Она была кошкой. Почти человеком. Почти женщиной. Она тихо плакала. А человеку снился сон.

Окончание 2.
Ночь. Стоянка поезда две минуты. В купе вошел человек, поздоровался, закинул на верхнюю полку спортивную сумку. Для приличия немного посидел у стола, потом извинился и полез спать. Сумка зашевелилась, оттуда выбралась крупная черная кошка и устроилась на одеяле. Перестук колес сливался с ее басовитым мурчанием.
На очередном полустанке к притормозившему на стрелке составу метнулись неясные тени. Запрыгнули на последний вагон и тут же растворились в различных щелях и нишах. Никто этого не заметил. Человек чуть усмехнулся, подмигнул кошке и уснул. Ему снился сон.

Эпилог.
Сон.
Бег-полет сквозь солнечный город. Влажный после дождя воздух уже ощутимо сопротивляется движению. Мощный толчок задними лапами, длинный стелящийся прыжок, приземление на передние в облаке радужных брызг. Теплая вода летит в лицо, но это здорово и очень весело. Мы смеемся и бежим быстрее. Туда, где нас ждут. Наши любимые женщины. Наши дети. И наши звери.[u]


Дорога превыше цели

Надежда - глупое чувство (с)

Сообщение отредактировал Vik-zaraza - Суббота, 22.11.2008, 15:12
 
Ёроол-ГуйДата: Суббота, 22.11.2008, 11:29 | Сообщение # 2
Житель Нила
Группа: Кровавый Сарацин
Сообщений: 601
Репутация: 16
Статус: Вне царства
Награды: Нет
Собственно, Вик не был бы Виком, если бы в конце не похерил алгебру гармонией biggrin Удивительно только что, что романтика в фантастику вплелась как то органично, незаметно и к месту =)

А в целом, сугубо мое имхо, вкусно (что впрочем и неудивительно), оригинально и качественно =) Стиль напомнил Довлатова, разведенного Бредбэри =)

Ждем подписки на новые нетленки =)



Мы не мыши, мы не птахи. Мы ночные ахи-страхи. Мы летаем, кружимся, нагоняем ужасы... Ужасы-ы-ы

маленькое привиденько без мотора (Следую нитью Вьюрд, храню елочные игрушки, в прошлой жизни был котом из граффства Чешир )

 
MELINDAДата: Суббота, 22.11.2008, 14:05 | Сообщение # 3
Казначей
Группа: Король Песков
Сообщений: 2738
Репутация: 42
Статус: Вне царства
Награды: Нет
Vik-zaraza, ну что сказать.... СИЛЬНО!

Буду ждать следующих твоих произведений!


... КТО МЫ - НЕЗНАКОМЦЫ ИЗ РАЗНЫХ МИРОВ?...
... ИЛИ, МОЖЕТ БЫТЬ, МЫ - СЛУЧАЙНЫЕ ЖЕРТВЫ СТИХИЙНЫХ ПОРЫВОВ ...
... ЗНАЕШЬ, КАК ЭТО СЛОЖНО - НАЖАТЬ НА КУРОК?....
... ЭТОТ МИР ТАК ХОРОШ ....... ЗА СЕКУНДУ ДО ВЗРЫВА ..........

 
Vik-zarazaДата: Вторник, 02.12.2008, 18:25 | Сообщение # 4
Познавший бурю
Группа: Врачеватель
Сообщений: 358
Репутация: 14
Статус: Вне царства
Награды: Нет
Предыстория. Совсем несерьезное произведение. Идея рассказа родилась лет шесть назад, в одном из северных лыжных походов. Сидели как-то вечером, и от нечего делать сочиняли сценарий «фильма ужасов». Главное условие – нельзя использовать оригинальные ходы, только штампы. Потом уже дома по памяти записал. Ну и приврал конечно, куда ж без этого)))

Свои (памяти Чужих посвящается)

С погодой не везло с самого начала. То есть начало то казалось прекрасным, солнце и легкий морозец сопровождали нас ровно столько, сколько надо было на преодоление первого перевала. Когда же хребет надежно отделил нас от цивилизации, погода скисла. Снегопады и шквалистый лобовой ветер (в разговорах – «Вмордвинт») снизили скорость нашего передвижения чуть ли не в половину. О общем, к заброшенному рудничному поселку мы подошли злые, вымотанные и порядком оголодавшие. Наши девчонки держались молодцом, но видно было, что дается им это совсем непросто.
Вот и нужная долинка. В редком лесочке можно поставить палатку. До вожделенных продуктов уже совсем недалеко, каких-нибудь метров пятьсот. Пройти по заброшенной, но еще крепкой дороге до старого рудника, подняться на отвал. Место открытое, свободное. И чего это Василь Василич, здешний водитель вездехода, узнав, где именно мы собираемся оставить продукты, сначала долго нас отговаривал, а потом запросил за рейс немыслимую по местным меркам цену – два литра чистого спирта?
* * *
Далекий, еще еле заметный скрип снега выдернул тварь из состояния оцепенения. Под землей глаза бесполезны, и тварь прижала к камню клыки. Почти неощутимые вибрации породы прошли по нескольким рядам зубов и передались на тяжелый череп. Щупальца непроизвольно дернулись, оставляя на камне глубокие следы когтей. Еда! Без сомнения, в долину пожаловали гости. Целая стая! Очень похожи на тех, что оставляли еду половину луны назад. Жаль, те были днем и убрались слишком быстро. Тварь тогда долго нюхала след и глотала слюну. Вот это запах! А какой должен быть вкус! И оставленная гостями еда лишь раззадорила аппетит. Тварь потянулась и поползла к выходу.
* * *
Несколько слов о заброске. Так называется схрон с продуктами и иногда со снаряжением, устроенный на пути следования группы. Тайник тщательно укрывается от диких зверей, недобрых людей и прочей нечисти. Доставлять заброску можно на машинах, лошадях, вертолетах или на своих двоих. Еще в советские времена в Гималаях был случай, когда упаковки с продуктами метали военные летчики с пикирующих бомбардировщиков. Точность, говорят, поразительная.
Ну а мы свою заброску доставили скромненько, на вездеходе, и спрятали на отвале старой шахты у очень приметного камня.
* * *
Длинное, покрытое слизью веретенообразное туловище легко скользит меж камнями. Щупальца свиваются в кольца, толкая их хозяина к выходу их норы. Нора ветвится, кое-где белеют кости ее прежних обитателей. Очень похожих на незваных гостей. Когда семейство твари пришло в этот дом, старые хозяева при встрече застывали и были легкой добычей. Но все хорошее проходит. Сейчас еды мало.
Выход на поверхность. Тварь останавливается, ждет, пока все три глаза привыкнут к обилию света, и неслышно выскальзывает наружу.
* * *
Когда поставили палатку, солнце уже коснулось хребта. Девчонок и двух парней оставили наводить уют внутри «шатра», а сами пошли за продуктами. Если повезет, вернемся до темноты.
* * *
Тварь видит черные точки, медленно ползущие в ее сторону. Красный туман застилает глаза, ярость и жажда крови полыхают во всем теле, от ядовитых клыков до кончиков щупалец. Но тварь ждет. Ждет неподвижно, почти сливаясь с окружающим пейзажем. Пусть подойдут поближе. Она нападет на них сверху, сомнет, раздавит, растерзает. И будет пир.
* * *
Не повезло. Задул северный ветер, повалил снег. Хорошо хоть дорога идет по просеке, не спутаешь. Чтобы не потеряться, сбились в кучу.
Сумерки. Лес кончился. Пятьдесят метров по прямой. Ага, начало подъема на отвал. Ну теперь просто. Ледоруб в руки, титановые «кошки» на ноги и прямо вверх по склону. Где-то здесь должен быть тот камень. В снегопаде нифига не видно, выстраиваемся полукольцом и прочесываем склон. Темнеет. Танцующий снег рождает странные тени. И одна, кажется, явно движется к нам…
* * *
Еда, еда, еда! После долгого подкрадывания два мощных прыжка. Завалить того, в середине, он больше. Остальные от ужаса не сдвинутся с места! Что там у него в руках? Не важно! Прыжок! Страшный удар! Еще один! И еще…
-Аааааа!!!!
Кругом кровь. Гнутый и уже бесполезный ледоруб нелепо торчит из сугроба. Тело на снегу. Все кончено.
* * *
- Мамааа! – девушка рывком села на постели. Страшная картина медленно таяла перед глазами. Огляделась по сторонам. Палатка. Горит свечка. Народ занят делом. Подружка крутит роман со штурманом, кто-то бренчит на гитаре, дежурные колдуют у примусов. Аппетитно булькает полный котелок. Все живые, здоровые, веселые. Значит, это был сон? Вот на голодный желудок какие кошмары снятся. Ну ничего, скоро кончатся мучения. Вот и ужин.
-Миски на сброс! – команда, как песня. Полная миска гречки с мясом. Пятьдесят грамм разведенного спирта. Жизнь прекрасна!!!
- Эй, кто котелок вылизывать будет? Остатки – сладки. – сыто говорит дежурный и поддевает половником хорошо проваренное, скрюченное щупальце.

P.S.
- Теперь нам мяса не то что до конца непогоды, а до конца зимы хватит. А зачем мы в заброску столько лаврового листа положили?
- Понимаешь, вкус у каракатушек специфический. А когда они лаврушки нажрутся, ничего так, на говядину похоже. Ты в следующий раз ледоруб лучше точи. А то «кошками» добивать пришлось. Перемазались, как свиньи.


Дорога превыше цели

Надежда - глупое чувство (с)

Сообщение отредактировал Vik-zaraza - Среда, 03.12.2008, 00:13
 
Форум » Покои Исиды » Хранилище рукописей » Текст (Мои тексты. Комментарии приветствуются.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024 Сделать бесплатный сайт с uCoz